Я сидел сзади, развлекаясь с пепельницами, в то время как один из Карлов в штатском устроился рядом с Майком впереди. В ухе у Карла торчал наушник, провод которого исчезал где-то под рубашкой. Черт его знает, к чему он там подсоединялся.
— Приятный человек — мистер Барнс, — сказал я наконец.
Майк посмотрел в зеркало заднего вида. Карл же повернул голову буквально на дюйм — судя по диаметру его шеи, на большее он просто был не способен. Мне даже захотелось извиниться перед ним за то, что нарушил его гантельный распорядок.
— И работник, наверное, хороший. Мистер Барнс. Продуктивный.
Майк бросил быстрый взгляд на Карла, видимо размышляя, стоит ли отвечать. Но все-таки ответил:
— Мистер Барнс действительно замечательный человек.
Вероятнее всего, Майк на дух не переносил Барнса. По крайней мере, будь я на его месте — точно не переносил бы. Но Майк был славным малым и честным профессионалом, изо всех сил старавшимся быть еще и преданным боссу, так что я решил, что с моей стороны нечестно вытягивать из него что-то еще в присутствии Карла. И принялся забавляться с электрическими стеклоподъемниками.
В сущности, машина была совершенно не оборудована для той работы, что ей приходилось выполнять, то есть на задних дверцах стояли не какие-нибудь, а самые обыкновенные замки, так что я легко мог выйти на первом же светофоре. Но я этого не сделал. Более того, мне даже не хотелось этого делать. Не знаю почему, но во мне вдруг проснулся какой-то задор.
— Точно, замечательный, — сказал я. — Очень подходящее слово. Именно так я бы и сказал. Ну, в смысле, это вы так сказали, но вы ведь не будете возражать, если я тоже так буду говорить?
Я действительно развлекался вовсю. Редкий случай в моей жизни.
Мы свернули сначала на Пикадилли, а уже затем — на Корк-стрит. Майк опустил солнцезащитный козырек, за который спрятал карточку Гласса, и прочел вслух номер дома. Я вздохнул с облегчением, что он не спросил его у меня.
Мы притормозили напротив номера сорок восемь, и еще до того, как машина остановилась, Карл уже был на тротуаре. Рывком распахнув заднюю дверцу, он принялся профессионально осматривать улицу в обе стороны, пока я выбирался наружу. Я чувствовал себя как минимум президентом.
— Сорок восемь, верно? — уточнил Майк.
— Верно, — подтвердил я.
Я нажал кнопку звонка, и все втроем мы замерли в ожидании. Через несколько секунд у двери появился довольно живенький, щеголеватого вида коротышка и тут же занялся замками и задвижками.
— Доброе утро, джентльмены, — сказал он. Очень низким, грудным голосом.
— Доброе утро, Винс, — ответил я, переступая порог галереи. — Как твоя нога?
Живчик был чересчур англичанином, чтобы начать выяснять: кто такой Винс? какая нога? и, кстати, о чем это вы тут толкуете? Вместо этого он просто вежливо улыбнулся и отступил на шаг, пропуская Майка с Карлом вслед за мной.
Вчетвером мы проследовали к центру зала, осматривая висевшую на стенах мазню. Картины и в самом деле были ужасны. Я был бы крайне удивлен, узнай, что он продает хотя бы по одной в год.
— Если вас что-то заинтересует, так уж и быть, уступлю процентов десять, — сказал я Карлу. Тот растерянно моргнул.
Из глубины помещения возникла уже знакомая мне симпатичная блондинка — на этот раз в красной ночнушке и с сияющей улыбкой на лице. Но тут она заметила меня — и ее породистый подбородок буквально отвалился на еще более породистую грудь.
— Вы кто?
Майк обращался к живчику. Карл продолжал таращиться на картины.
— Я — Теренс Гласс, — ответил живчик.
Это был великий момент. Из тех, что не забываются никогда. Пять человек стояли посреди галереи, причем только у нас с Глассом рты оставались закрытыми, у всех же остальных челюсти отвисли чуть ли не до пола. Первым в себя пришел Майк:
— Минуточку. Ведь это вы — Гласс.
Он повернулся ко мне, на лице его читалось полное отчаяние. Перед глазами его замелькали перспективы сорокалетней карьеры с полной пенсией и бесчисленными командировками на Сейшелы.
— К сожалению, — ответил я, — это не совсем так.
Я опустил глаза в пол, пытаясь отыскать следы собственной крови, но там было идеально чисто. Этот Гласс либо действительно большой спец по выведению пятен, либо тот еще жук по части левых исков о возмещении убытков.
— Что-нибудь не так, джентльмены?
Гласс явно почуял, что назревают неприятности. Мало того, что мы не саудовские короли, так еще выходит, что мы вовсе не покупатели.
— Вы… тот самый убийца. Тот, который…
Блондинка отчаянно пыталась подыскать нужные слова, но я не дал ей докончить:
— Я тоже рад нашей встрече.
— Господи боже! — воскликнул Майк, поворачиваясь к Карлу, который в свою очередь повернулся ко мне.
Да-а, неслабый парнишка!
— Ну, я прошу прощения за это маленькое недоразумение, — сказал я. — Но раз уж все так вышло, то почему бы вам просто не развернуться и не свалить отсюда куда подальше?
Карл сделал шаг в мою сторону. Однако Майк перехватил его за локоть и, поморщившись, посмотрел мне в глаза:
— Одну секунду. Если вы не… То есть вы хоть понимаете, что вы наделали? — Думаю, это от растерянности он молотил такую чушь. — Господи!
Я взглянул на Гласса, потом на блондинку:
— Исключительно ради того, чтобы вы немного успокоились, а то, я смотрю, вы никак не сообразите, что же тут происходит. Я вовсе не тот, кем вы меня считаете. И не тот, кем меня считают они. Вы… — я ткнул пальцем в сторону Гласса, — тот, кем меня считают они, а вы… — палец нацелился в блондинку, — с вами мне очень хотелось бы побеседовать, когда разойдутся все остальные. Всем все понятно? Вопросы будут?