Торговец пушками - Страница 38


К оглавлению

38

Я взвел затвор, вгоняя патрон в патронник. Предохранителя на «глоке» нет. Ты просто целишься, жмешь на спусковой крючок и улепетываешь со всех ног. Пушка как раз по мне.


Очень осторожно я приоткрыл дверь в коридор. Никакого звездолета. Обычный белый коридор и семь обычных дверей. Все закрытые. В конце коридора — окно, вид из которого замечательно подходил как минимум пятидесяти городам. За окном — день.

Для каких бы целей ни строили это здание, по назначению оно не использовалось уже давно. В коридоре было грязно, вдоль стен валялся разный хлам: картонные коробки, груды бумаг, мешки с мусором, а где-то ближе к центру — даже горный велосипед без колес.

Вообще разведка вражеского здания — это игра, требующая как минимум трех игроков. А еще лучше — шести. Тот, что слева от сдающего, проверяет комнаты; еще двое — на подстраховке; остальные трое наблюдают за коридором. Вот как это делается обычно. Но если ситуация складывается так, что приходится играть в одиночку, правила игры абсолютно другие. Каждую дверь нужно открывать очень медленно, одновременно перепроверяя, что творится у тебя за спиной, украдкой заглядывать в щелочку у дверных петель, — в общем, на десять ярдов коридора при таком раскладе уходит не меньше часа. Именно так говорится во всех инструкциях, написанных на данную тему.

Кстати, насчет инструкций. У меня сложилось такое впечатление, что мой противник их тоже читал.

Вытянув перед собой руку с пистолетом, я зигзагом пронесся по коридору, поочередно распахивая все семь дверей, пока не достиг противоположного конца, где и нырнул под подоконник, готовый разрядить полный магазин в любого, кто высунет голову. Но голову никто не высунул, и вообще ничего не высунул.

Зато теперь все двери были нараспашку, и первая слева от меня вела на лестницу. Я видел несколько футов перил, над ними — зеркало. Сжавшись в комок и припадая к земле, я нырнул в дверной проем, угрожающе размахивая «глоком». Опять никого.

Я резко ткнул стволом «глока» в середину зеркала — раздался звон бьющегося стекла. Я поднял с пола внушительный осколок и порезал левую руку. Вообще-то это получилось нечаянно — говорю на тот случай, если вы вдруг удивились.

Поднеся осколок к лицу, я изучил отражение своего подбородка. Рана выглядела более чем неприятной.

Я вернулся в коридор и приступил к медленному методу разведки: подкрадывался к краю дверной коробки, просовывал зеркало в проем и медленно поворачивал, чтобы захватить комнату целиком. Способ довольно неуклюжий, да и абсолютно бесполезный: стены из тонкого гипсокартона не смогли бы остановить даже вишневую косточку, которой щелкнул трехлетний карапуз. Но все же так было спокойнее, чем торчать в дверях во весь рост, выкрикивая что-нибудь вроде «Ау-у-у?!».

Первые две комнаты оказались в том же состоянии, что и коридор. Грязные и заваленные хламом. Сломанные пишущие машинки, разбитые телефоны, трехногие стулья. Я как раз размышлял над тем, что ни в одном из великих музеев мира не найти ничего более антикварного с виду, чем ксерокс десятилетней давности, когда услышал какой-то звук. Человеческий звук. Точнее, стон.

Я замер. Звук не повторился, так что я еще раз проиграл его в голове. Стон шел из соседней комнаты, вниз по коридору. Мужской стон. Там явно кто-то занимался сексом или страдал от боли. Или то была ловушка.

Я скользнул обратно в коридор и, перебравшись к соседней двери, залег у стены. Выставив зеркало вперед, я отрегулировал его положение. На стуле посреди комнаты сидел мужчина; его голова бессильно свесилась на грудь. Невысокий, тучный, средних лет и привязанный к стулу. Кожаными ремнями.

Спереди на его рубашке темнела кровь. Много крови.

Если это и была ловушка, то именно сейчас близился тот самый момент, когда по замыслу противника я должен подскочить к нему со словами: «О боже! Я могу вам чем-нибудь помочь?» Так что я остался на месте и продолжал наблюдать. За мужчиной и за коридором.

Он не проронил больше ни звука. Да и коридор не сделал ничего такого, чего обычно не делают коридоры. Понаблюдав еще как минимум минуту, я отбросил зеркало в сторону и заполз в комнату.


Мне кажется, я понял, что это Вульф, еще в ту самую секунду, когда услышал стон. То ли потому, что узнал его голос, то ли потому, что все это время думал: раз уж Ухоженному удалось подловить меня, ему ничего не стоило схватить и Вульфа.

И тем более Сару.

Я закрыл дверь, подперев ее двуногим стулом. Остановить это никого не могло, но зато давало мне возможность выпустить три, а то и все четыре пули до того, как откроется дверь. Я опустился перед Вульфом на колени — и тут же выругался, скривившись от острого приступа боли. Отодвинувшись назад, я опустил взгляд на пол. Возле ног Вульфа валялись семь или восемь масляных с виду болтов и гаек. Я наклонился, чтобы смахнуть их в сторону.

Но это были не гайки и не болты. И это было не масло. Я топтал коленями его зубы.


Развязав ремни, я попытался приподнять Вульфу голову. Оба его глаза были закрыты, но я не мог точно сказать, из-за чего: то ли из-за того, что он без сознания, то ли потому, что кожа вокруг глазниц жутко раздулась. Рот пузырился кровавой слюной, а дыхание просто леденило душу.

— Все будет в порядке, — сказал я. Ни на йоту не поверив себе. И сомневаюсь, чтобы Вульф поверил. — Где Сара?

Вульф не ответил, но я видел, как он пытается открыть левый глаз. Он откинул голову назад, и какое-то едва слышное бормотание прорвало несколько пузырей. Я наклонился вперед и взял его руки в свои.

38